Морской охотник (Художник И. А. Коминарец) - Страница 13

- Хорошо! - говорила Марья Васильевна, Лидина мама.-Даже солнечный свет сегодня какой-то особенный. Но непривычно. Я так привыкла к страху, что даже перестала замечать, боюсь я на самом деле или не боюсь. И вдруг тишина, и никто не стреляет, и никого не надо бояться…

Краснофлотцу Казаченко в это утро стало лучше, и он очнулся. Доктор прислал за ним двух санитаров с носилками, которые перенесли его в госпиталь. Лейтенант Корольков зашёл туда навестить его и долго с ним беседовал. Казаченко рассказал Королькову о своей жизни в пещере вместе с капитан-лейтенантом. Корольков рассказал ему, как они потопили подводную лодку и как весь экипаж катера получил благодарность командования. Но ни о путешествии Макара Макарыча в пещеру, ни о пробитой офицерской фуражке Корольков не сказал ему ни слова - Казаченко был ещё слаб, и доктор запретил его волновать.

А Марья Васильевна, взяв Лиду и Петю, с утра отправилась к Мане, в дом капитан-лейтенанта. И случилось это оттого, что Лида не выдержала и всё рассказала матери.

- Я всё-таки удивляюсь тебе, Лида,-сказала Марья Васильевна.-Ты тоже заразилась этой любовью к тайнам. Ну как можно было не сказать мне сразу, что тут живёт девочка-сов-сем одна! Где это видано, чтобы девочка жила одна, да ещё в такое страшное время, да ещё круглая сирота, хотя она, бедная, об этом и не знает. Если бы ты сразу мне всё рассказала, я давно бы к ней пошла.

В домике капитан-лейтенанта она прежде всего завладела кухней, стала готовить обед. Потом принялась мыть полы, с грохотом передвигая столы и стулья.

Она мыла пол на веранде, когда вошёл Макар Макарыч. Лида сидела на крыльце и штопала чулок. Петя с рогаткой бегал по саду.

Макар Макарыч был хмур и расстроен до крайности. Лейтенант Корольков дал ему очень тяжёлое поручение: он должен был сказать Мане всю правду о гибели её отца.

Лиду он сразу узнал и поздоровался с ней.

- А это моя мама, - сказала Лида.

Он спросил Марью Васильевну, где Маня.

- Маня в комнате.

Но у него не хватило смелости сразу же идти к Мане, и он всё медлил на веранде. Он рассказал Марье Васильевне, какое поручение дал ему Корольков.

- А нельзя ей потом сказать? Не сегодня? - спросила Марья Васильевна.

Она выпрямилась с тряпкой в руке и откинула руками волосы, упавшие на лицо.

- В том-то и беда, что нельзя, - сказал Макар Макарыч.

- Почему?

- Потому что немцы бегут, и нам здесь нечего больше делать. Сегодня вечером наш катер уходит далеко на запад. А без нас здесь Маню оставить невозможно. Лейтенант Корольков хочет, чтобы она сегодня же уехала в Баку, к своей тёте.

- Она мне говорила, что никогда не видела этой тёти,-сказала Лида.

- Да, ещё неизвестно, как тётя её встретит,-проговорил Макар Макарыч угрюмо.-Тёти разные бывают… Вот если бы у меня был свой дом, жена, дети… Но я старый краб, жёсткий, как ржавое железо, и нет у меня никого…

Он пересилил себя и пошёл в комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Марья Васильевна несколько раз в волнении прошлась по веранде. Потом она снова стала мыть пол, но поминутно останавливалась и прислушивалась к тому, что происходит за дверью. Она слышала голоса Макара Макарыча и Мани. Голос Мани был спокойный и даже весёлый.

«Нет, он, видно, ещё не сказал, - думала Марья Васильевна.-Когда же он ей скажет?»

Она ждала долго, очень долго. И вот наконец дверь открылась, и Макар Макарыч вышел на веранду.

- Ну? - спросила Марья Васильевна.

- Не могу! - проговорил Макар Макарыч.- Пойду доложу лейтенанту, что не могу.

- Не сказали?

- Сорок раз собирался сказать - и не сказал. Смелости не хватает.

- А она сама… не догадывается?

- Не знаю,-ответил Макар Макарыч, подумав.-Иной раз она так грустно взглянет, будто ей всё известно. А потом опять весела. Не знаю…

Помолчав, он внезапно спросил Лиду:

- Она сегодня папиросы набивала?

- Набивала,-сказала Лида.

- Ну, значит, всё ещё ждёт.

Он пошёл к калитке. Пройдя несколько шагов, остановился и проговорил:

- И всё-таки ей придётся ехать к тёте.

- Ни к какой тёте она не поедет! - сказала Марья Васильевна.

- Не поедет?-удивился Макар Макарыч.-Но не может же она жить одна в этом городе, в пустом доме!

- Она не будет жить одна в этом городе и не будет жить в пустом доме, - сказала Марья Васильевна.

- Где же она будет жить?-спросил Макар Макарыч.

- У меня.

- У вас?

- Конечно. Это решено уже давным-давно. Правда, Лида?

- Вы очень хорошая женщина, - сказал вдруг Макар Макарыч.- И я доложу об этом лейтенанту.

Он ушёл, Марья Васильевна убежала на кухню, и Лида осталась одна. Её мучила тоска. Этот день, такой счастливый для всего города, был для неё днём горя. Она уже знала, что Катя не вернулась с берега, захваченного немцами.

Лида сидела на крылечке в тени виноградных листьев, спиной к веранде, и штопала чулок. Ей никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось говорить. Но отсюда, с крылечка, она нечаянно расслышала, как Маня разговаривает со своим плюшевым мишкой.

Маня вышла на веранду и не заметила Лиды.

- Все глядят на меня так грустно, Миша, и разговаривают со мной так ласково, словно я больная, - сказала она мишке, по-прежнему сидевшему в соломенном кресле. - А Макар Макарыч даже насмешил меня : начнёт говорить, взглянет, замолчит и вздохнёт. Как будто мне не всё равно, ехать к тёте или не ехать, если… Ты сам знаешь, если что, Миша… Он думал, я не знаю, что он хочет сказать… Да я всё сразу по глазам его отгадала. Они больше не ждут моего папу и боятся мне сказать. Они думают, я тоже поверю и перестану ждать. А я… Ты помнишь, Миша, ту девочку, Катю? Она сказала мне: «Жди, твой папа вернётся». Хотела бы я теперь повидать эту Катю! Мне кажется, Миша, что и теперь она всё-таки сказала бы: «Жди».